Скандальные признания - Страница 61

Дебора работала — или пыталась работать — примерно с той же успешностью, с какой пыталась заснуть, убеждая себя перестать волноваться и забыть, как они занимались любовью. Лежавшая перед ней страница не блистала чистотой, но ее покрывали не слова, а разнообразная смесь всяческих загогулин, пятен и следов упавших слезинок. «И многократно начертанное имя Эллиота», — с неудовольствием заметила Дебора. Она все время о нем думала и ничего не могла поделать, вспоминала каждый поцелуй, каждый взгляд, каждое прикосновение. Обхватывала его как перчатку, когда он входил в нее. Воспарение во время кульминации. Блаженство, когда они прижимались кожа к коже. Запах Эллиота… После этих воспоминаний возвращаться к действительности становилось еще горше. Они вызывали у нее панику, ведь он ушел навсегда, она сама все разрушила. И избавиться от этого очень трудно.

Она снова взялась за перо и невидящим взглядом уставилась на страницу. Хотела, чтобы он пришел к ней, но не была готова его увидеть. Она безумно боялась, что он не придет. И хотела… хотела… хотела… того, что не могла получить. И так все время.

Раздался стук в дверь, Дебора чуть не подпрыгнула от неожиданности. Чувствуя, как все внутри дрожит от волнения, она вскочила и быстро оглядела испачканный чернилами передник. Взгляд в зеркало подтвердил ее худшие подозрения. На щеке красовалась клякса, волосы выглядели так, словно она сражалась с папильотками не на жизнь, а на смерть.

Открыв дверь, подумала, что Эллиот выглядит в свойственной ему манере. Темно-синего пальто, правда, она раньше не видела. Из-под него выглядывал серый жилет и такие же брюки. Шейный платок завязан тщательнее обычного, в складках поблескивает булавка с сапфиром. Дебора уставилась на него, потеряв дар речи, сразу вспомнилось, как он выглядел без одежды в ее постели, сгорая от желания. Ее лицо вспыхнуло.

— Я могу войти?

Не поднимая глаз от смущения, Дебора распахнула дверь и пропустила его в небольшую гостиную.

— Ты занята работой, — заметил он.

Дебора судорожно прижала к себе пустые, испорченные страницы. У нее дрожали руки.

— Я тебя не ждала, — выдохнула она, голос прозвучал резко и одновременно отрывисто. Это было и правдой и ложью одновременно. Как и все в последнее время. Или так ей казалось.

Эллиоту же не хватало плана сражения, несмотря на то что остаток ночи он провел репетируя в разных вариациях встречу с ней. Напрасно он пытался подавить непривычную для него панику. Когда он видел Дебору в последний раз, она была обнаженной и раскрасневшейся после занятий любовью. Поддразнивание. Поцелуи. Прикосновения. Их глаза встретились, она сразу отвела взгляд. И покраснела. Он ведь просто… просто подумал и… о, черт, ему нельзя думать об этом!

Он хотел было сесть, но заметил, что она по-прежнему стоит, и облокотился о каминную полку. В голове у него не осталось ни единой мысли. Он хотел столько всего сказать, но сейчас не мог ни о чем думать. Он кивнул на бумаги, которыми она загораживалась как щитом.

— Полагаю, это финальный выход Беллы, — произнес он.

Она сунула бумаги в ящик стола.

— Я прочитал еще две твои книги, — добавил он.

Дебора резко опустилась на свое обычное место у камина.

— Какие именно?

Взяв с нее пример, Эллиот тоже сел.

— «Мышьяк» и «Волкобой».

Неужели они собираются просто сидеть и вести светский разговор о ее книгах? Интересно, чего еще она ожидала?

— Тебе понравилось? — спросила Дебора и услышала в своем голосе нотки отчаяния. Надо успокоиться!

Эллиот кивнул:

— Странно было читать, зная, что это ты их писала. Я понимаю, почему они так популярны, ты очень талантлива, Дебора.

— Но тебе самому они не понравились?

— О нет, понравились. Очень умные, захватывающие и… грустные книги.

Дебора вздрогнула.

— Я считала, они написаны с юмором. Никто никогда не называл их грустными.

— У меня есть перед другими преимущество, я знаю автора. Сомневаюсь, что кто-то иной видел Беллу такой, какой ее увидел я.

Он произнес это с такой нежностью, что в горле у нее встал комок. Дебора судорожно сглотнула.

— И какой… какой ты видел Беллу? — в конце концов выговорила она.

С ее лица мгновенно исчезли все краски. Казалось, она готовится получить смертельный удар. У Эллиота сжалось сердце. Он не хотел видеть ее страдания.

— Белла, — начал он, осторожно подбирая слова, — никогда не позволяет одержать над собой победу. Но и сама ее не одерживает. Она так увлечена своей игрой с мужчинами, что не знает, как это — быть женщиной. Вот что грустно.

Дебора медленно опустилась обратно в кресло.

— О.

— Я хочу, чтобы ты мне все рассказала, — проговорил Эллиот. — Пожалуйста, доверься мне.

— Бога ради, ты ведь уже знаешь больше чем достаточно! Я не могу. Не могу говорить об этом. Все кончено, Джереми давно мертв и похоронен, и только это имеет значение.

Эллиот встал и поднял на ноги Дебору.

— Все кончено, но не похоронено. Прошлое и сейчас причиняет тебе боль.

— Я до сих пор иногда чувствую себя такой маленькой-маленькой, — прошептала она. — Когда я была женой Джереми, мне хотелось исчезнуть, превратиться в невидимку. Хотелось стать такой маленькой, чтобы никто меня не замечал. — Дебора судорожно вздохнула. Как же больно вспоминать бестелесного призрака, в которого она тогда превратилась. Ей не хотелось представать такой перед Эллиотом, но сейчас она с тяжелым сердцем поняла, что если этого не сделает, он никогда не поймет, это препятствует дружбе. А ей отчаянно нужен друг, ибо никого больше уже не будет. — Ты прав, — наконец сказала она.